Два угла - Страница 67

Сожрут…

И почему же только сейчас эта мысль так испугала? Ведь совсем недавно он сам отправлял ее на Стекляшку. Или не ее? Не понимал, что на экране отразится не картинка, что это будет живая женщина и не просто какая-то женщина, а его.

Ведь ушедшего не вернешь, в этом он совершено точно убедился. Но все равно рискнул последним, что осталось. Ведь случись непоправимое и ее… больше не вернешь. Никогда.

Какой же он дурак!

Гууар спал, но доза сильнодействующего стимулятора заставила его быстро прийти в себя.

— Что-то случилось? — спросил у потолка слабым голосом, верно оценив причину своего пробуждения.

К вам идет Кровавая богиня.

Гууар вздрогнул, но сдержал желание в панике вскочить.

И если… если с ней хоть что-то случиться, я всех вас уничтожу. Всех убью. Слышишь, Гууар? Передай своим вождям и жрицам!

Тут же Шалье заметил, что кроме написанного еще угрожает вслух совершено незнакомым, дерганым голосом. Не верилось, что это говорит он сам, тем более ведь все идет по плану… вся эта история… которую давно пора похоронить.

И оставить в прошлом.

Слышишь, Гууар?

Тот молчал. Шалье пришлось вспомнить, что трусостью его подопечный никогда не отличался, чем много раз вызывал у него восхищение. Да и вообще… у этого слабого, больного и дикого существа многому бы следовало поучиться.

Тогда Шалье опустил голову и неуверенно написал еще одну фразу.

Спаси ее. Пожалуйста.

И, оставив задумчивого Гууара, вынесся из комнаты к прибывшему пространственному катеру.

За что можно было влюбиться в Стекляшку Латиса поняла, как только вышла из катера. После нуль-перехода все мышцы походили на студень, поэтому она шла медленно, очень осторожно ступая по заросшей густым мхом земле. Окружающая зелень всевозможных оттенков была сочной и выглядела весьма аппетитной, даже с точки зрения человека. Небо сияло мягким спокойным светом. Деревня, в которую нужно было попасть, находилась прямо за ближайшими зарослями и вскоре Латиса заметила, как оттуда стали выпрыгивать непривычные взгляду ярицы, похожие на персонажей детских мультфильмов.

Они походили на дружелюбных ненастоящих существ, кукол, созданных для игр с детьми. Ростом невелики — гребни самых высоких едва доставали ей до груди и перламутровая чешуя заставила замереть и с восторгом ее разглядывать. В руках многих маленьких существ были такие же маленькие аккуратные копья, словно их сделали на продажу туристам.

Как сильно она ошибалась, Латиса поняла в момент, когда одно из копий кольнула ее в ребра и красная ткань окрасилась другой красной краской.

Она вздрогнула и остановилась, оглядывая ощерившиеся зубами совсем негостеприимные морды и слушая почти лающие грозные голоса окружающих ее яриц.

Потом ко всему этому добавилась температура, слишком высокая для человека, а также слишком малая концентрация кислорода в воздухе. Дышать становилось все тяжелее, а рана, хоть и не была опасной, стала привлекать чрезмерное внимание окружающих насекомых.

Потом что-то толкнуло в спину и тогда Латиса просто упала, отключаясь.

…И очнулась уже у столба, руки были вывернуты и привязаны за спину, а прямо перед ней высилась статуя разъяренной Мальтики, ее Латиса узнала мгновенно.

Такую и правда сложно не любить, подумала.

Было очень трудно дышать. Жара заставила одежду прилипнуть к коже мокрыми шершавыми кусками.

Вспомнился хруст, который она слышала, когда ярица зубами разорвала на куски рыбу.

Впрочем, Латиса догадывалась, чем все должно закончиться. Воплощенный тоже не скрывал подобного исхода. Хотя он вообще эмоций никаких не выразил, просто ответил на вопрос.

— Сделай, как он хочет, — ровно ответила статуя с пылающими алыми глазами и больше ничего не добавила.

Правда, когда Латиса уже приходила в себя, под куполом, среди расходящегося дыма увидала еще одну картину — дверь комнаты Шалье, датчики подмигнули крошечными огоньками, а после дверь щелкнула и распахнулась. На ней проступила толстая, словно краской нанесенная надпись: 'Спеши'.

Она не стала оттягивать. Попрощаться не смогла. Что бы она сказала? То, что он итак прекрасно знает? Знал с самого начала? Понял раньше, чем она сама? Ведь это же его не остановило, совершено… Даже ее гибель его не остановит, но другого выхода нет, раз уж и Воплощенный так сказал…

Глаза удалось приоткрыть, хотя сквозь слипшиеся ресницы попал пот и сразу же стало жутко щипать.

Перед ней стояло несколько жриц, пристально, безо всякого опасения рассматривая пойманную добычу. Самцы сидели неподалеку, тесным кружком.

Они решают, что со мной делать, поняла Латиса.

Вдруг еле-еле достающая до пояса самка быстро клацнула зубами и самцы тут же вскочили. Лицо чесалось от пота, медленными каплями стекающего со лба и Латиса подумала, что теперь-то Шалье точно должен быть счастлив.

Остановил приближающихся яриц какой-то один, с трудом вышедший из ближайших зарослей. Он почти приполз к ее ногам, где скрючился, с трудом опираясь на хвост. Судя по позе, сидеть пришедший собирался долго. Грудь защитника тяжело поднималась и было видно, что это существо, кем бы оно ни было, — не жилец.

Меня защищает полумертвый доходяга, неожиданно оживленный голос в голове Латиса был таким невероятным, что просто захотелось расхохотаться. Защищает полутруп, вместо того, кто…

Но уже приближались воины, предупреждающе ощерив зубы и Латиса с облегчением провалилась в забытье, надеясь больше из него не возвращаться.